Название: Мария
Автор: Годжун, Белый Дракон
Редактор: H. Z.
Рейтинг: G, если не считать возможных намеков Вилли/Барни
Жанр: джен, приключения
читатьНа политической карте мира Дебреция была невзрачным бледно-оранжевым пятном с неровными краями. Ни природными богатствами, ни размерами, ни выходом к морю страна похвастаться не могла; не исключено, что именно поэтому ее обитатели в большинстве своем обладали обидчивым несдержанным характером. Время от времени очередной правитель с плоховооруженной армией пытался отвоевать что-нибудь у соседей, однако лишь глубже ввергал родину в нищету и разруху, вызывая снисходительные улыбки мирового сообщества.
Вот и прежний премьер-министр спрыгнул с моста, оставив государство в глубоком экономическом кризисе. Пришедший ему на замену господин Н. едва удерживал власть в ослабевших старческих руках, и даже связи с Западом, заведенные во время его вынужденной эмиграции, не помогали.
Однако именно эти связи стали причиной увлекательного путешествия группы секретных агентов в охваченную волнением Дебрецию. Чертовски увлекательного, а возможно, смертельно интересного путешествия.
Официальный преемник Н. – поговаривали, что внебрачный сын – совершенно терялся в тени блистательного лидера оппозиции Виктора Решицы. Последнего фанатично настроенные граждане называли надеждой нации. Его недостатки в глазах электората затмевались высоким ростом, приятной внешностью и исключительной честностью, о которой он упоминал в каждом выступлении.
Надежда нации любил и умел выпить, играл в покер, не стеснялся общества молодых девушек – словом, был настоящим уроженцем своей страны. Страстная натура помогала ему зажигать толпу, но частенько приносила немало проблем. Пыл и порывистость заставляли его совершать ошибки, грозившие повлечь катастрофу.
Мария Уэзерли, секретарша, а по совместительству любовница, была одной из таких ошибок.
Фургон трясся по проселочной дороге уже не первый час. Пассажиры успели устать от местных красот и не заметили, как солнце скрылось за горной грядой. Фары выхватывали из темноты коряги, колдобины, вздыбленные пласты глины; на отсыпанных гравием участках в салоне стояла желтая пыль. Джим, несмотря на постоянную усталость и недавний перелет через океан, держался бодро и обсуждал с помощниками детали миссии. Вернее, обсуждал сам с собой, а агенты просто присутствовали. Вилли, с более томным, чем обычно, взглядом, отдался изнурительной тряске, Барни за рулем напряженно вглядывался в дорогу. Синнамон и Роллин приступили к заданию на неделю раньше, так что тяготы пути глава отряда делил лишь с двумя подчиненными.
В свете дрянной моргающей лампочки Джим рассматривал карту.
– Ведь удивительно не повезло здешним жителям – ни золота, ни углеводородов, всех ресурсов – только груши и яблоки. Сельское хозяйство еще кое-как держится. Не думаю, что Решица в случае избрания нашел бы что развалить. Не такая уж он угроза молодой демократии, как считает наше руководство.
– Решили убрать конкурента чужими руками. – Инженер лихо объехал выбоину. – Да нас используют, не хуже, чем ту секретаршу.
– Барни! Я рад, что ты мне настолько доверяешь. Но…
«...неужели ты еще не привык?» – хотел добавить мистер Фелпс, но сдержался. Впрочем, собеседник и так все понял.
Изученная карта вернулась обратно в папку, где поверх документов лежала фотография девушки. Ее нельзя было назвать красавицей, но что-то в этом лице притягивало. В карих глазах странно сочетались наивность и опыт, знание мира, в котором нет места подобной наивности.
Дальше ехали молча. Монотонный шум мотора убаюкивал, и Джим стал уже беспокойно поглядывать на водителя
– Может, поменяемся?
– Нет, не хочу быть начальником.
Шеф тревожился понапрасну – Барни еще не настолько вымотался, чтоб уснуть.
– Вообще-то я имел в виду, что сяду за руль.
– Все равно скоро приедем.
И правда, кое-где в темноте уже мелькали низенькие беленые дома, вскоре из-за поворота выплыло заброшенное здание фабрики. Дорога заметно выровнялась. Вилли прислонился лбом к стеклу и все думал о кареглазой девушке.
Агенты спрятали машину в укрытии, а остаток пути прошли пешком, полагаясь на карту и интуицию. Ни первое, ни тем более второе не подвело, и вскоре вся группа вступила в старый яблоневый сад. Урожай был собран, но кое-где еще чернели приставленные к крючковатым стволам лестницы.
Джим уверенно шагал по одному ему видимой тропинке. Согласно плану, финальная сцена операции намечалась на утро следующего дня, а пока нужно было подготовить оборудование и немного поспать.
Вилли, толком не отдохнувший после спортивных соревнований в Латинской Америке, с радостью пристроился бы прямо у корней, на холодной земле, но долгая дорога вдруг закончилась. Сарай сборщиков яблок, конечно, не шел в сравнение даже с самыми дешевыми гостиницами, но мог хотя бы защитить от дождя. От желанного отдыха отделяла только дверь с навесным замком, который Барни отпер с усталым вздохом.
Обстановка внутри оказалась ожидаемо скромная: несколько ящиков, садовый инвентарь, куча тряпья в углу. Предметами роскоши выглядели продавленная койка у стены и зеркало. Увидев свое отражение, Джим машинально пригладил волосы.
– Работу начнем завтра в шесть, значит, у нас еще пять с половиной часов на сон! Вилли, давай поставим кровать посредине.
Джим быстро и без суеты освоил все внутреннее пространство. Если бы агентам пришлось задержаться здесь подольше, через неделю сарай почти не отличался бы от офиса. А через год мистер Фелпс, пожалуй, обустроил бы всю Дебрецию.
Под кроватью оказалось несколько пыльных пустых бутылок. Барни повертел одну в руках.
– Ничего себе. Наймусь сюда на следующий год, раз тут работягам наливают Шато Сотерн.
– Не советую, – усмехнулся Вилли, вытащив из-под подушки еще одну находку – тюбик губной помады кричаще-яркого красного цвета.
– Думаю, помада все-таки принадлежит мисс Уэзерли, – шутливо возразил инженер. – Надеюсь, сегодня Мария за ней не вернется.
Джим тем временем подтащил к кровати пару ящиков, все вместе застелил распоротыми мешками из кучи. Ложе выглядело неказисто, зато волшебно пахло яблоками.
***
В третьем часу ночи стало нестерпимо холодно. Джим проснулся, отыскал кусок относительно чистой мешковины для себя, а тех двоих накрыл найденным одеялом с символикой местных железных дорог.
«Ну вот, теперь я не усну», – подумал он и моментально отключился.
Темное неуютное утро пришло быстрее, чем того хотелось. Глава подразделения, как и полагается, встал раньше всех, вскипятил чайник на переносной печке и теперь расхаживал по комнате с обжигающей кружкой.
Звук шагов окончательно разбудил агентов. Вернувшись из глубин сновидения в реальность, Вилли смущенно обнаружил свою руку обнимающей товарища и поспешил убрать ладонь с чужой талии. Барни сделал вид, что ничего не заметил – как обычно.
Джим незамедлительно отреагировал на движение.
– Ну что, друзья-индейцы, не замерзли?
– Нет, – Барни открыл глаза. – Спасибо за одеяло.
– Не за что. – Джим в клубах пара походил на солнце в тучах. – Я не мог допустить, чтобы мои агенты по глупости схватили простуду.
Его энтузиазм вселял уверенность, что задуманное получится, а хорошее настроение заражало всех, попавших в зону действия. Агенты принялись за дело.
Всего за несколько часов они возвели небольшой замаскированный под кучу досок отсек аудиозаписи, опутали сад сетью проводов, разместили на деревьях необходимые приспособления, настроили и проверили их работу. После чего основательно забросали все устройства землей и листьями. Пришлось повозиться, уничтожая многочисленные следы.
Все было уже готово, когда в клетушке инженера запищал передатчик – Синнамон послала предупредительный сигнал. Агенты заняли позиции и замерли в ожидании.
Приближалась пара. С первого взгляда бросалось в глаза, что они не просто прогуливались – между ними разворачивался какой-то немой диалог. Женщина, казалось, была напряжена до предела, а мужчина явно чувствовал себя хозяином положения.
Синнамон в ее бежевом плаще, словно только что снятом с витрины, вполне можно было принять за первую леди государства, тем более что рядом вышагивал сам мистер Решица. Предвыборные плакаты слегка приукрашивали политика – в действительности он был такой же высокий, но полнее и с красным лицом, выдающим склонность к грубым физическим удовольствиям.
Двое остановились друг напротив друга, точно бойцы на ринге. Виктор с интересом ожидал следующего шага противницы, в святой уверенности, что перед ним предприимчивая, но недалекая журналистка. Та молчала, хотя в лице ее читалась решительная готовность. Тогда мужчина шагнул навстречу, попытавшись схватить Синнамон за руку.
– Я знаю, дорогая моя, зачем вы меня сюда привели. Хотите получить пачку банкнот за мою маленькую тайну.
– Это вы убили Марию Уэзерли.
– Не лучшее место и время для шантажа.
Женщина медленно пятилась, каблуки проваливались в рыхлую почву. Великан наступал.
– О, вы меня боитесь. Как мне нравится этот цепкий пристальный взгляд. Вы будто хотите запомнить меня на всю жизнь. Но вот осталось-то ее совсем немного, так что не старайтесь! – злодей хохотнул.
– Вы убили… – твердила Синнамон.
– Ну ладно, убил. Убил и закопал. Вон под той развесистой яблонькой.
Джим в укрытии подал знак. Барни кивнул, Вилли напрягся.
– Мария спала с моим шофером, вообразите, какая пошлость. Вот мне и пришлось лишить ее жизни. – В руке преступника сверкнул раскладной нож. – Да и что есть жизнь человеческая, как не…
Неуместные философствования – всегда бы так! - прервал точный удар. Вилли бил наверняка. Перед тем как потерять сознание, мистер Решица ощутил мягкость осенней земли и ее горьковатый приятный запах.
Из-за дерева появился встревоженный Роллин с револьвером.
– Все в порядке, – улыбнулась ему Синнамон и добавила в сторону кустов: – Запись получилась?
– Да. Сработало и основное, и запасное устройство. – Барни в наушниках выбирался из своей маленькой студии.
– Никто и не сомневался! – подоспевший Джим ласково похлопал по плечу каждого подчиненного, а леди деликатно приобнял.
Агенты стояли на самой вершине холма. Ветер нес над ними легкий, перехватывающий дыхание дым – где-то жгли сухую траву. Синнамон закурила и невольно засмотрелась на далекие горы.
– Пожалуй, я бы тоже выбрала подобное место для тайных свиданий, – она перевела взгляд на поверженное тело политика. – Только не с таким подонком, как этот.
– Нужно поскорее доставить его куда надо, – Джим торопился закончить дело. – Барни, тебе придется остаться и убрать тут все. Вилли тебе поможет.
Спустя несколько минут шикарный автомобиль уносил несостоявшегося премьер-министра с сопровождением навстречу новой жизни.
Обычно Вилли держал свои размышления при себе, но пережитое приключение взволновало его. Поэтому сейчас он старался быть поближе к Барни, стремясь поделиться накатившей волной эмоций.
Инженер сновал по саду, стаскивая в сарай метры проводов, маленькие камеры и микрофоны. Наконец, когда на полу ветхой постройки накопилась гора перепачканный землей деталей, он устроился на перевернутом ящике и принялся раскладывать оборудование по коробкам.
Вилли присел на кровать и попытался вывести товарища на разговор.
– У этого места должна быть совершенно особенная атмосфера. Здесь встречались любовники, здесь Марию постигла гибель. Смелая девушка – знала, что играет с огнем.
Инженер сосредоточенно распутывал пару перевившихся шнуров.
– А если их на самом деле поразило… – Вилли замялся. – Настоящее чувство? Глубокое, сильное?
– Ага. Вот только в этой постановке Джульетта подозрительно напоминает проститутку.
– Ты что, осуждаешь ее?
– Нет.
С нарастающим раздражением Вилли начал сматывать бесконечный трос.
– Девушка не хотела лепить горшки и расшивать передники в родном селе, потому она и сделала все, чтоб задержаться в столице.
– Вот и задержалась. Успокойся, никого я не осуждаю.
Вилли выдернул из кучи мешок, чтоб отряхнуть землю с особенно грязной детали. Из мешка с глухим стуком выпало забытое яблоко.
– Что сильнее, жизнь или смерть? – словно стесняясь простоты вопроса, агент обращался скорее к яблоку, чем к склонившемуся над россыпью запчастей инженеру.
– Сильнее всего любовь, детка. Сан-Франциско ждет нас.
Последние слова наконец-то обидели собеседника – он оставил товарища наедине с его обожаемыми винтиками. После сумрака сарая хмурый сад казался светлым и почти радостным. Вилли прислонился к шершавой яблоневой коре и смотрел вниз на долину, на серебристо-стальную ленту реки, на бледные горы. Солнце пряталось за облаками, ветер гнал по склону опавшие листья.
– Хотел бы я, чтоб дождя не было еще минут тридцать, – Барни добросовестно запирал за собой дверь. – Добраться бы сухими до машины.
Спортсмен молча повесил на плечо один из двух кейсов с инструментами.
– А лучше б дождя не было до вечера. Не хватало засесть где-нибудь в луже на нашем мощном внедорожнике. Вилли?
Вилли не торопился – ему не хотелось отводить глаз от голубого простора.
– Наверное, здесь хорошо весной, когда все цветет. Вот бы увидеть, как Мария смеется или просто идет по полю.
– Я надеюсь, ты увидишь Марию, будучи уже глубоким стариком. Пошли.
Вилли не шелохнулся. Бесполезно было заставлять его что-то делать силой, но у инженера в запасе имелись другие приемы.
Придав голосу самое нежное выражение, он с чувством произнес:
– Любовь богаче делом, чем словами:
Не украшеньем – сущностью гордится.
Моя ж любовь так возросла безмерно,
Что половины мне ее не счесть.
Идем, идем, терять не будем время…*
Вилли удивленно обернулся. В его глазах блеснула надежда, мгновенно сменившаяся весельем. Не сказав ни слова, он подхватил второй кейс и пошагал вниз по холму.
Барни шел позади. Он улыбался.
________________________________________________________________________________________
* – отрывок из "Ромео и Джульетты" У. Шекспира в пер. Т. Щепкиной-Куперник
Автор: Годжун, Белый Дракон
Редактор: H. Z.
Рейтинг: G, если не считать возможных намеков Вилли/Барни
Жанр: джен, приключения
читатьНа политической карте мира Дебреция была невзрачным бледно-оранжевым пятном с неровными краями. Ни природными богатствами, ни размерами, ни выходом к морю страна похвастаться не могла; не исключено, что именно поэтому ее обитатели в большинстве своем обладали обидчивым несдержанным характером. Время от времени очередной правитель с плоховооруженной армией пытался отвоевать что-нибудь у соседей, однако лишь глубже ввергал родину в нищету и разруху, вызывая снисходительные улыбки мирового сообщества.
Вот и прежний премьер-министр спрыгнул с моста, оставив государство в глубоком экономическом кризисе. Пришедший ему на замену господин Н. едва удерживал власть в ослабевших старческих руках, и даже связи с Западом, заведенные во время его вынужденной эмиграции, не помогали.
Однако именно эти связи стали причиной увлекательного путешествия группы секретных агентов в охваченную волнением Дебрецию. Чертовски увлекательного, а возможно, смертельно интересного путешествия.
Официальный преемник Н. – поговаривали, что внебрачный сын – совершенно терялся в тени блистательного лидера оппозиции Виктора Решицы. Последнего фанатично настроенные граждане называли надеждой нации. Его недостатки в глазах электората затмевались высоким ростом, приятной внешностью и исключительной честностью, о которой он упоминал в каждом выступлении.
Надежда нации любил и умел выпить, играл в покер, не стеснялся общества молодых девушек – словом, был настоящим уроженцем своей страны. Страстная натура помогала ему зажигать толпу, но частенько приносила немало проблем. Пыл и порывистость заставляли его совершать ошибки, грозившие повлечь катастрофу.
Мария Уэзерли, секретарша, а по совместительству любовница, была одной из таких ошибок.
Фургон трясся по проселочной дороге уже не первый час. Пассажиры успели устать от местных красот и не заметили, как солнце скрылось за горной грядой. Фары выхватывали из темноты коряги, колдобины, вздыбленные пласты глины; на отсыпанных гравием участках в салоне стояла желтая пыль. Джим, несмотря на постоянную усталость и недавний перелет через океан, держался бодро и обсуждал с помощниками детали миссии. Вернее, обсуждал сам с собой, а агенты просто присутствовали. Вилли, с более томным, чем обычно, взглядом, отдался изнурительной тряске, Барни за рулем напряженно вглядывался в дорогу. Синнамон и Роллин приступили к заданию на неделю раньше, так что тяготы пути глава отряда делил лишь с двумя подчиненными.
В свете дрянной моргающей лампочки Джим рассматривал карту.
– Ведь удивительно не повезло здешним жителям – ни золота, ни углеводородов, всех ресурсов – только груши и яблоки. Сельское хозяйство еще кое-как держится. Не думаю, что Решица в случае избрания нашел бы что развалить. Не такая уж он угроза молодой демократии, как считает наше руководство.
– Решили убрать конкурента чужими руками. – Инженер лихо объехал выбоину. – Да нас используют, не хуже, чем ту секретаршу.
– Барни! Я рад, что ты мне настолько доверяешь. Но…
«...неужели ты еще не привык?» – хотел добавить мистер Фелпс, но сдержался. Впрочем, собеседник и так все понял.
Изученная карта вернулась обратно в папку, где поверх документов лежала фотография девушки. Ее нельзя было назвать красавицей, но что-то в этом лице притягивало. В карих глазах странно сочетались наивность и опыт, знание мира, в котором нет места подобной наивности.
Дальше ехали молча. Монотонный шум мотора убаюкивал, и Джим стал уже беспокойно поглядывать на водителя
– Может, поменяемся?
– Нет, не хочу быть начальником.
Шеф тревожился понапрасну – Барни еще не настолько вымотался, чтоб уснуть.
– Вообще-то я имел в виду, что сяду за руль.
– Все равно скоро приедем.
И правда, кое-где в темноте уже мелькали низенькие беленые дома, вскоре из-за поворота выплыло заброшенное здание фабрики. Дорога заметно выровнялась. Вилли прислонился лбом к стеклу и все думал о кареглазой девушке.
Агенты спрятали машину в укрытии, а остаток пути прошли пешком, полагаясь на карту и интуицию. Ни первое, ни тем более второе не подвело, и вскоре вся группа вступила в старый яблоневый сад. Урожай был собран, но кое-где еще чернели приставленные к крючковатым стволам лестницы.
Джим уверенно шагал по одному ему видимой тропинке. Согласно плану, финальная сцена операции намечалась на утро следующего дня, а пока нужно было подготовить оборудование и немного поспать.
Вилли, толком не отдохнувший после спортивных соревнований в Латинской Америке, с радостью пристроился бы прямо у корней, на холодной земле, но долгая дорога вдруг закончилась. Сарай сборщиков яблок, конечно, не шел в сравнение даже с самыми дешевыми гостиницами, но мог хотя бы защитить от дождя. От желанного отдыха отделяла только дверь с навесным замком, который Барни отпер с усталым вздохом.
Обстановка внутри оказалась ожидаемо скромная: несколько ящиков, садовый инвентарь, куча тряпья в углу. Предметами роскоши выглядели продавленная койка у стены и зеркало. Увидев свое отражение, Джим машинально пригладил волосы.
– Работу начнем завтра в шесть, значит, у нас еще пять с половиной часов на сон! Вилли, давай поставим кровать посредине.
Джим быстро и без суеты освоил все внутреннее пространство. Если бы агентам пришлось задержаться здесь подольше, через неделю сарай почти не отличался бы от офиса. А через год мистер Фелпс, пожалуй, обустроил бы всю Дебрецию.
Под кроватью оказалось несколько пыльных пустых бутылок. Барни повертел одну в руках.
– Ничего себе. Наймусь сюда на следующий год, раз тут работягам наливают Шато Сотерн.
– Не советую, – усмехнулся Вилли, вытащив из-под подушки еще одну находку – тюбик губной помады кричаще-яркого красного цвета.
– Думаю, помада все-таки принадлежит мисс Уэзерли, – шутливо возразил инженер. – Надеюсь, сегодня Мария за ней не вернется.
Джим тем временем подтащил к кровати пару ящиков, все вместе застелил распоротыми мешками из кучи. Ложе выглядело неказисто, зато волшебно пахло яблоками.
***
В третьем часу ночи стало нестерпимо холодно. Джим проснулся, отыскал кусок относительно чистой мешковины для себя, а тех двоих накрыл найденным одеялом с символикой местных железных дорог.
«Ну вот, теперь я не усну», – подумал он и моментально отключился.
Темное неуютное утро пришло быстрее, чем того хотелось. Глава подразделения, как и полагается, встал раньше всех, вскипятил чайник на переносной печке и теперь расхаживал по комнате с обжигающей кружкой.
Звук шагов окончательно разбудил агентов. Вернувшись из глубин сновидения в реальность, Вилли смущенно обнаружил свою руку обнимающей товарища и поспешил убрать ладонь с чужой талии. Барни сделал вид, что ничего не заметил – как обычно.
Джим незамедлительно отреагировал на движение.
– Ну что, друзья-индейцы, не замерзли?
– Нет, – Барни открыл глаза. – Спасибо за одеяло.
– Не за что. – Джим в клубах пара походил на солнце в тучах. – Я не мог допустить, чтобы мои агенты по глупости схватили простуду.
Его энтузиазм вселял уверенность, что задуманное получится, а хорошее настроение заражало всех, попавших в зону действия. Агенты принялись за дело.
Всего за несколько часов они возвели небольшой замаскированный под кучу досок отсек аудиозаписи, опутали сад сетью проводов, разместили на деревьях необходимые приспособления, настроили и проверили их работу. После чего основательно забросали все устройства землей и листьями. Пришлось повозиться, уничтожая многочисленные следы.
Все было уже готово, когда в клетушке инженера запищал передатчик – Синнамон послала предупредительный сигнал. Агенты заняли позиции и замерли в ожидании.
Приближалась пара. С первого взгляда бросалось в глаза, что они не просто прогуливались – между ними разворачивался какой-то немой диалог. Женщина, казалось, была напряжена до предела, а мужчина явно чувствовал себя хозяином положения.
Синнамон в ее бежевом плаще, словно только что снятом с витрины, вполне можно было принять за первую леди государства, тем более что рядом вышагивал сам мистер Решица. Предвыборные плакаты слегка приукрашивали политика – в действительности он был такой же высокий, но полнее и с красным лицом, выдающим склонность к грубым физическим удовольствиям.
Двое остановились друг напротив друга, точно бойцы на ринге. Виктор с интересом ожидал следующего шага противницы, в святой уверенности, что перед ним предприимчивая, но недалекая журналистка. Та молчала, хотя в лице ее читалась решительная готовность. Тогда мужчина шагнул навстречу, попытавшись схватить Синнамон за руку.
– Я знаю, дорогая моя, зачем вы меня сюда привели. Хотите получить пачку банкнот за мою маленькую тайну.
– Это вы убили Марию Уэзерли.
– Не лучшее место и время для шантажа.
Женщина медленно пятилась, каблуки проваливались в рыхлую почву. Великан наступал.
– О, вы меня боитесь. Как мне нравится этот цепкий пристальный взгляд. Вы будто хотите запомнить меня на всю жизнь. Но вот осталось-то ее совсем немного, так что не старайтесь! – злодей хохотнул.
– Вы убили… – твердила Синнамон.
– Ну ладно, убил. Убил и закопал. Вон под той развесистой яблонькой.
Джим в укрытии подал знак. Барни кивнул, Вилли напрягся.
– Мария спала с моим шофером, вообразите, какая пошлость. Вот мне и пришлось лишить ее жизни. – В руке преступника сверкнул раскладной нож. – Да и что есть жизнь человеческая, как не…
Неуместные философствования – всегда бы так! - прервал точный удар. Вилли бил наверняка. Перед тем как потерять сознание, мистер Решица ощутил мягкость осенней земли и ее горьковатый приятный запах.
Из-за дерева появился встревоженный Роллин с револьвером.
– Все в порядке, – улыбнулась ему Синнамон и добавила в сторону кустов: – Запись получилась?
– Да. Сработало и основное, и запасное устройство. – Барни в наушниках выбирался из своей маленькой студии.
– Никто и не сомневался! – подоспевший Джим ласково похлопал по плечу каждого подчиненного, а леди деликатно приобнял.
Агенты стояли на самой вершине холма. Ветер нес над ними легкий, перехватывающий дыхание дым – где-то жгли сухую траву. Синнамон закурила и невольно засмотрелась на далекие горы.
– Пожалуй, я бы тоже выбрала подобное место для тайных свиданий, – она перевела взгляд на поверженное тело политика. – Только не с таким подонком, как этот.
– Нужно поскорее доставить его куда надо, – Джим торопился закончить дело. – Барни, тебе придется остаться и убрать тут все. Вилли тебе поможет.
Спустя несколько минут шикарный автомобиль уносил несостоявшегося премьер-министра с сопровождением навстречу новой жизни.
Обычно Вилли держал свои размышления при себе, но пережитое приключение взволновало его. Поэтому сейчас он старался быть поближе к Барни, стремясь поделиться накатившей волной эмоций.
Инженер сновал по саду, стаскивая в сарай метры проводов, маленькие камеры и микрофоны. Наконец, когда на полу ветхой постройки накопилась гора перепачканный землей деталей, он устроился на перевернутом ящике и принялся раскладывать оборудование по коробкам.
Вилли присел на кровать и попытался вывести товарища на разговор.
– У этого места должна быть совершенно особенная атмосфера. Здесь встречались любовники, здесь Марию постигла гибель. Смелая девушка – знала, что играет с огнем.
Инженер сосредоточенно распутывал пару перевившихся шнуров.
– А если их на самом деле поразило… – Вилли замялся. – Настоящее чувство? Глубокое, сильное?
– Ага. Вот только в этой постановке Джульетта подозрительно напоминает проститутку.
– Ты что, осуждаешь ее?
– Нет.
С нарастающим раздражением Вилли начал сматывать бесконечный трос.
– Девушка не хотела лепить горшки и расшивать передники в родном селе, потому она и сделала все, чтоб задержаться в столице.
– Вот и задержалась. Успокойся, никого я не осуждаю.
Вилли выдернул из кучи мешок, чтоб отряхнуть землю с особенно грязной детали. Из мешка с глухим стуком выпало забытое яблоко.
– Что сильнее, жизнь или смерть? – словно стесняясь простоты вопроса, агент обращался скорее к яблоку, чем к склонившемуся над россыпью запчастей инженеру.
– Сильнее всего любовь, детка. Сан-Франциско ждет нас.
Последние слова наконец-то обидели собеседника – он оставил товарища наедине с его обожаемыми винтиками. После сумрака сарая хмурый сад казался светлым и почти радостным. Вилли прислонился к шершавой яблоневой коре и смотрел вниз на долину, на серебристо-стальную ленту реки, на бледные горы. Солнце пряталось за облаками, ветер гнал по склону опавшие листья.
– Хотел бы я, чтоб дождя не было еще минут тридцать, – Барни добросовестно запирал за собой дверь. – Добраться бы сухими до машины.
Спортсмен молча повесил на плечо один из двух кейсов с инструментами.
– А лучше б дождя не было до вечера. Не хватало засесть где-нибудь в луже на нашем мощном внедорожнике. Вилли?
Вилли не торопился – ему не хотелось отводить глаз от голубого простора.
– Наверное, здесь хорошо весной, когда все цветет. Вот бы увидеть, как Мария смеется или просто идет по полю.
– Я надеюсь, ты увидишь Марию, будучи уже глубоким стариком. Пошли.
Вилли не шелохнулся. Бесполезно было заставлять его что-то делать силой, но у инженера в запасе имелись другие приемы.
Придав голосу самое нежное выражение, он с чувством произнес:
– Любовь богаче делом, чем словами:
Не украшеньем – сущностью гордится.
Моя ж любовь так возросла безмерно,
Что половины мне ее не счесть.
Идем, идем, терять не будем время…*
Вилли удивленно обернулся. В его глазах блеснула надежда, мгновенно сменившаяся весельем. Не сказав ни слова, он подхватил второй кейс и пошагал вниз по холму.
Барни шел позади. Он улыбался.
________________________________________________________________________________________
* – отрывок из "Ромео и Джульетты" У. Шекспира в пер. Т. Щепкиной-Куперник
@темы: актеры: Peter Graves / персонажи: Jim Phelps, актеры: Martin Landau / персонажи: Rollin Hand, актеры: Barbara Bain / персонажи: Cinnamon Carter, актеры: Greg Morris / персонажи: Barnard `Barney` Collier, актеры: Peter Lupus / персонажи: William `Willy` Armitage, fanfiction
-
-
28.02.2012 в 22:35ибо это суть любофф
-
-
28.02.2012 в 22:46-
-
28.02.2012 в 23:15cuppa_tea,
Спасибо!))
-
-
29.02.2012 в 00:10пиши-пишилюбови много не бывает :3читать дальше
-
-
29.02.2012 в 00:16если найдешьМезенцева на кол!-
-
29.02.2012 в 00:18в самом деле. На все Хренляндии не напасешься золотого нашего... серебряного
Мезенцева на кол!
предварительно обваляв в смоле и перьях :3 креативное украшение центра города :3
-
-
06.03.2012 в 17:59-
-
07.03.2012 в 08:15Спасибо!
Как здорово, что понравилось